Я сейчас живу главным образом в шестнадцатом веке, пишу третий том моей «Истории». Это период, когда на Руси до колоссальных размеров разрослась роль личности. Одной-единственной – государя всея Руси (остальные были его «холопами»).
Унаследованная от Орды чингисханова «пирамида» власти, при которой все грани и ребра государства сходились к одной точке, в условиях неразвитости государственных институтов привела к тому, что от личных качеств правителя напрямую зависела жизнь и смерть страны, а также всех, кто в ней обитал.
Причуды, пороки, болезни, страхи, фобии и гормональный цикл самодержца определяли ход истории. Когда же правитель приказывал долго жить, это меняло судьбу страны коренным образом.
Я вдруг сообразил, что в этом смысле март в нашей истории – месяц особенный. Нездоровый для личностей, чья роль становилась слишком уж раздутой.
Главный персонаж моего третьего тома, обрюзгший и преждевременно состарившийся, насквозь хворый Иван Васильевич 18 марта 1584 года «спросил шахматную доску и, сидя в халате на постели, сам расставил шашки; хотел играть с Бельским... вдруг упал и закрыл глаза навеки» (Н.Карамзин). Великого государя хватил инсульт - и всё, переменилась эпоха. Бояре, дворяне, горожане, крестьяне будто стали другими людьми. И Русь стала другой. Очень быстро.
Или вот известное происшествие 12 марта 1801 года в Михайловском замке. Яшвиль или кто там (потом все валили друг на друга) стукнул табакеркой по шишковатой голове маленькую личность в ночной рубашке. Потому что эта личность всех замучила своей сумасбродной ролью в истории.
С этого неприятного события, собственно, и начинается биография всего отечественного либерализма – потому что после цареубийства в России впервые к власти пришло либеральное правительство и попробовало проводить душеспасительные реформы.
А 1 марта 1881 года на берегу Екатерининского канала народовольцы убили императора Александра II.
В детстве, когда я читал роман Трифонова о народовольцах или смотрел фильм «Софья Перовская», охота на царя казалась мне чем-то возвышенным и романтичным. А сейчас я очень хорошо понимаю, что 1 марта 1881 года произошла одна из главных трагедий новой российской истории. В то самое утро царь-освободитель окончательно одобрил «конституцию» Лорис-Меликова. Если б проект осуществился, очень возможно, что Россия обошлась бы без революции и гражданской войны. Но банка с «гремучим студнем» разорвалась у ног монарха, оторвав правую и раздробив левую. Теряя сознание, царь просил поскорее увезти его во дворец, укрыть чем-нибудь. Чтоб не пялились. До последней минуты оберегал царское достоинство.
Наследник, конечно, с перепугу завернул все гайки. И в конце концов, хоть и не сразу, случилось именно то, чего, собственно, и добивались террористы: революция.
Ну и, конечно, как не вспомнить 1 марта 1953 года, когда один седенький, рябенький старичок утром не вышел из своей запертой на ключ комнаты, потому что его хватил удар. Старичок так всех запугал, даже собственную охрану, что обслуга много часов не решалась войти внутрь. При инсульте, как известно, в большинстве случаев больного еще можно спасти, если помощь оказана в течение первых шести часов, потом будет поздно. Ивана-то Васильевича в его шестнадцатом веке, понятно, все равно бы не вытащили, но Иосифа Виссарионовича вполне могли бы. Если бы так сильно не боялись.
Как это частное событие отразилось на жизни страны, вы сами знаете.
Я перебираю эти мартовские даты с тоской и печалью. Потому что на дворе двадцать первый век, а у нас с вами снова вся власть в руках одной личности, и эта личность всё играет, играет свою роль, всё выходит на бис, и аплодисменты день ото дня становятся оглушительней и оглушительней. Говорят, если не врут, что уже 90 % зрителей все ладоши себе отбили.
Послушайте, давайте уже научимся как-то контролировать роль личности в российской истории. Пусть тень одного человека не накрывает всю страну, а?
Несколько последних дней все наперебой судачили, куда подевалась главная личность современной России? Почему ее не видно? Я, прямо скажем, не поклонник данной фигуры, но читать в интернете кровожадные предположения и наблюдать, сколько народу ждет-не дождется «некролога на первой полосе», было противно. До какой же степени безнадежности и неверия в свои силы нужно дойти, чтобы связывать все надежды на изменения к лучшему со смертью одного человека!
Я вот совершенно не хочу, чтобы авторитарный режим в России рухнул из-за того, что Путин возьмет и сам по себе (либо в результате дворцового заговора) исчезнет. Я хочу, чтобы авторитарный режим сменился в результате осознанного выбора людей, в результате их коллективных действий. Сидеть и ждать очередных мартовских ид – занятие унизительное и бесперспективное. Дело ведь не в личности, а в народе, который позволяет или не позволяет ей определять историю.
Две недели назад провожать Бориса Немцова вышли люди, которые хотят решать свою судьбу сами. Их даже вроде бы было много.
И всё же раз в десять меньше, чем нужно, чтобы тень знала свое место и не заслоняла солнце. Подавляющее (во всех смыслах) большинство соотечественников не верят в то, что они могут играть в истории какую-то роль. Много и таких, кого положение дел, в общем, устраивает. А кто-то – вроде вашего покорного - уже уехал или собирается уехать.
Даже не знаю, что печальнее - первое, второе или третье.